Сегодня у меня умер дедушка. Всех на свете дедушек так и зовут, а вот моим был не абы кто — Дядь Валя.
Вообще-то я даже не знаю, является ли муж сестры моего деда близким родственником у людей… Чепуха. Ещекаким близким. К стыду своему, я это осознала не так уж давно. К тому же самому стыду, я даже не помню его отчества, года рождения. Ничего из таких вот фактов, которые обычно считаются важными.
Зато я помню лето и вылазки на рыбалку, на охоту, в гараж — куда угодно. Там всегда был батя, и много других людей. И дядь Валя. Такой жилистый, крепкий, всегда смеялся громко и хрипло, соображал быстро, делал четко — один из примеров настоящего мужчины для меня. У него были удивительные руки, которые могли сделать, наверное, почти всё на свете, а еще — чудесные глаза, яркие и прозрачные, в которых любовь, смех, сила — всё смешивалось неведомо как. И лицо. Почти всегда улыбался, почти всегда. А когда не улыбался, так, значит, занят был доведением до ума очередной важной штуки.
Сегодня было 8 мая. За последние несколько лет (ну мне так кажется, это ведь было, в сущности, не так давно) даже вспомнить страшно, сколько родственников погибло. В их числе и 4 деда. И трое из них умерли весной.
Стыдно признаться, горько признаться, что об опасностях забываешь. Слышишь запах человека, и сразу всё понимаешь. Но потом отгоняешь мысли, запираешь в чуланчике, и забываешь. А время ведь идет.
Дядь Валя в последнее время был очень плох: кажется, это был рак. И сумасшествие. Но он всё равно продолжал любить так, как, кажется, никто из знакомых мне не любил.
Завтра у его жены Люси день рождения. 9 мая 1945.
Они любят друг друга так, что будь я на месте кого-то из них, я не смогла бы вынести.
И в этот же день, завтра, 9 мая, хотела вспомнить прадеда, с которым всю жизнь отмечали этот праздник. Он был главным в семье, главнее всяких Новых Годов, Восьмых Март и прочего. И прадед был таким же: главным в семье, весомее всех. Старше всех.
То, какие вещи видели и пережили эти люди, заставляет задуматься о собственной беспомощности: неужели мы сможем также, если они уйдут? А они уйдут. А вдруг не сможем?...
Простите мне, дядь Валь, что не появлялась в последнее время. Лучше меня знаете, мол, «было не до того».
Я вас люблю.
